Голоса вокруг света Интересная статья из журнала "Англия" 2/1975г.
Неожиданный сигнал в Австралию, «молния» из Манагуа
... за позывными радиолюбителей по всему свету могут скрываться известия международного значения.
Но чаще всего их цель просто установить контакт. Майкл Кустоу подстраивался к ним...
КАКОЕ ДРУГОЕ хобби дало бы вам возможность услыхать о первой мировой войне раньше всех в Англии? Или же, сидя у себя в комнате где-то в Германии, вызвать спасательную авиацию для шхуны, потерпевшей крушение в Южно-Китайском море? Или вопреки цензуре получать сведения о перевороте в Гане, мятежах в Конго, партизанских налетах в Анголе? Все эти сенсационные известия проходили через электронные лампы в наушники радиолюбителей. Никто иной, как радиолюбитель три года тому назад поймал переговаривавшихся по переносной рации изобретательных взломщиков, которые подкопались к банковским сейфам. «Я просто случайно сменил частоту, — говорил он. — Мне повезло. Неожиданная удача». Составляют ли такие удачи самую суть радиолюбительства, или же они лишь промежуточные сенсации в упорной, но скромной разведке, которую ведут эти интернационалисты эфира?
«БЕЙКЕР-ОЛИВЕР-БЕЙКЕР. Мое имя — Боб». Английский радиолюбитель G3VW тщательно выговаривает слова в микрофон. Он только что поймал коллегу-оператора, радирующего из местечка в 27 км от Мадрида. В Эджвере (Мидлсекс), откуда ведет передачу Боб Ньюленд, инженер-эксплуатационник телевидения, по местному времени три минуты пополудни, и солнце заливает ярким светом его «хибару» — вместительную пристройку к уютному — общая стена с соседним — дому, который среди всех других вокруг выделяется десятиметровой крестообразной антенной. Над агрегатом с кнопками и циферблатами по стенам развешены дорогие ему награды: Гонконгский Фейерверк, Ворота в Африку, Дальняя Передача Империи. Его картотека ломится от разноцветных открыток, подтверждающих контакты со столь далеко отстоящими друг от друга местами, как Геттинген и Калифорния, Бразилия и Арктика. Одна из них — из СССР — репродукция с картины в манере социалистического реализма, где русский ученый Попов, опередивший в изобретении приемника Маркони, в 1895 г.демонстрирует бородатому адмиралу «первое радио в мире».
Боб обменивается данными с Филом, своим испанским «контактом». Боб, Фил и еще приблизительно 600.000 человек состоят чле-нами всемирного братства радио-«хамов». Кличка «хэм» не пользуется симпатией у 19.000 зарегистрированных радиолюбителей-англичан, поскольку так же называют и бездарных актеров, но оно было единодушно принято энтузиастами стран, насчитывающих самое большое число радиолюбителей: США, Японии и СССР.
Радио стало хобби в Англии 60 лет назад после создания Лондонского радиоклуба, и сейчас больше всего им увлекаются отставные военнослужащие, приобщившиеся к нему в войсках связи или в Королевских военно-воздушных силах. Но им увлекаются также школьники и конторские служащие, юристы и даже шейхи Среднего Востока. Среди первых энтузиастов были Сэр Артур Конан Дойль и Редьярд Киплинг, а в число активно занимающихся этим делом сегодняшних знаменитостей входят сенатор США Барри Голдуотер, английский комедийный актер Брайен Рикс и король Иордании Хуссейн. Это не такое занятие, которое пользуется популярностью у женщин. Но стоит особо упомянуть одну из 150 радиолюбительниц-англичанок, миссис Вулли из Уинкантона, которая возглавляет общественную радиослужбу — Клуб тяжелобольных и инвалидов; они сообщаются друг с другом на специальных волнах из больниц, санаториев и т.п. Во многих странах есть такие же организации, примером может служить Клуб белой палки в Канаде.
Но ныне для большинства энтузиастов цель радиолюбительства состоит не в том, чтобы нести облегчение больным или увечным, а в том, чтобы установить контакт (на радиожаргоне — «проработать») с как можно большим числом стран. «Дальние радиопередачи — это культ», — говорит Дуг Финалей, Генеральный директор Общества радиолюбителей Великобритании (ОРВ), наш национальный представитель в Международном союзе радиолюбителей. ОРВ обменивается техническими данными с аналогичными обществами по всему свету, сообща они выступают единым фронтом на всемирных совещаниях по распределению радиоволн, отстаивая право радиолюбителей на международные контакты. «Если вам удалось „проработать" 300 стран или около того, — говорит Финдлей, — то вы просто -гений. Люди отправляются в далекие радиоэкспедиции, везут переносную станцию, скажем, на маленький остров в Тихом океане, выходят с экзотическими позывными в эфир, и за то, чтобы „проработать" их, сражается весь мир». Для поддержания такого воинственного духа ОРВ устраивает состязания: за «проработку» на высоких и очень высоких частотах наибольшего числа станций в заданное время выдаются премии. Практикуется даже «охота на лис»: «добыча» здесь — любитель с переносным передатчиком, с перерывами посылающий сигнал с какого-нибудь небольшого лесного участка, а «охотники», снабженные переносными приемниками, должны его засечь.
Таким активным это электронное хобби делает необходимое здесь мастерство. Вы не получите лицензию Министерства почт и телекоммуникаций, не сдав экзамена, в который входят: элементарная теория радио, практика приема и ведения передач и знание установленных правил. Это даст вам лицензию только класса Б — речевой контакт на установленной волне. Сдав зачет по азбуке Морзе (а многие из тех, кто берется за это хобби, выходя на пенсию, побаиваются его), вы получаете лицензию класса А с более широким диапазонном частот и можете кроме того пользоваться телеграфным и радиотелетайпом. И та, и другая лицензия будет стоить вам 3 ф.ст. (около 6 руб.) в год. Вы можете собрать себе приличную рацию из комплекта готовых деталей всего за 30 ф.ст. (примерно 50 руб.) или же приобрести сделанное на заказ оборудование стоимостью до 500 ф.ст. (830 руб.). Погоня за дешевым оборудованием в радиомагазинах на Лайл-стрит и Эджвер-роуд в Лондоне, а также изобилие на страницах радио-журналов объявлений о продаже и обмене деталей свидетельствуют о том, что увлечение приципом «сделай сам» еще противостоит соблазнам электронных корпораций.
«Радиолюбители делятся в основ-ном на два типа, — говорит Дуг Финдлей, — конструктор и оператор. Я знаю людей, которые по несколько месяцев тратят на то, чтобы собрать великолепную по оснащению станцию, пробуют ее в работе и затем ставят на полку, чтобы больше к ней не прикоснуться. А есть другие, которые купят себе рацию и потом говорят без конца. Мне думается, что это дает им ощущение своего могущества — у них есть собственная аудитория». Но о чем же они говорят? Установленные правила разрешают: «передачи частного характера на простом языке... и сигналы, не использующие секретный код или шифр». Запрещаются деловые коммуникации, реклама или пропаганда, грубые оскорбления и непристойности.
«Идет ли в Пекине дождь?» — спрашивал Тони Хэнкок* в своем знаменитом скетче «Радио-хэм», столь же беспощадно точном, сколь и смешном. Метеорологические условия занимают действительно изрядное место в каждой передаче. И не удивительно, ибо радиолюби-тели серьезнее, чем большинство остальных смертных, зависят от колебаний погоды, которые влияют на силу сигнала (или его «распространение в атмосфере»). Одна из их всегдашних забот — цикл солнечных пятен, кривая активности энергии солнца, которая при своем пике создает условия высокого распространения через атмосферу на очень высоких частотах. Ученые мужи никак не могут договориться относительно длительности этого цикла, хотя большинство сходится на том, что его максимумы и минимумы чередуются каждые 11 лет. Все с грустью подтверждают, что сейчас спад идет к самому низкому уровню, это означает ухудшение радиосвязи в течение ближайших четырех или около того лет.
Следующей темой такой ритуализованной коммуникации является само оборудование. Идет обмен техническими подробностями и отчет о качестве сигнала, для чего существует множество кодовых сокращений: FB ("fine busi-ness" — «хорошая работа») — означает, что сигнал доходит четко и ясно, a "good copy" («хороший материал») — журналистам будет приятно это узнать — означает «я вас принимаю». Азбука Морзе увековечила еще более загадочные шифры: 73, первоначально возникшее, вероятно, у телеграфистов как указание на передачу сообщения дальше, означает «с наилучшими пожеланиями», а 88 — «люблю-целую» остается непонятным и необъяснимым, хотя некоторые любители и полагают, что им пользуются, чтобы закрыть передачу, так как в ритме этих цифр по азбуке Морзе есть что-то подходяще для концовки. Такие краткие и лаконичные коммуникации результат того, что радиолюбителям приходится спешить в поисках новых контактов, чтобы уложиться в график; важно не содержание, а одно лишь подтверждение контакта. Со временем, однако, могут возникнуть и более развернутые диалоги. Группа молодых любителей может образовать и «сетку», к которой подключается сразу несколько человек, чтобы вести уже весьма напряженную беседу — «жевать мочалку», по выражению ветеранов, которым жаль, что так тратится ценное воздушное пространство. Кроме того друзья могут договориться о том, чтобы еженедельно вызывать друг друга по «расписанию». Боб Ньюленд переговаривается по расписанию с одним новозеландцем.
«Он — агент фирмы Фольксваген, и у нас с ним, по-моему, единство взглядов. Мы говорим о профсоюзах, иммиграции, рыбалке, о лодке, которую он себе завел». Ньюленд скромно заметил, что пробился однажды к королю Хуссейну: «Для этого нужно было постоять в очереди, иметь удачу и сильный сигнал. Я сказал, что во время войны был в Аммане, и он пригласил меня навестить его, если я буду в его краях. Наверное, он говорит это каждому». Он показывает мне подтверждающую контакт открытку Хуссейна с гербом Иордании и подписью: «Моему доброму другу Бобу». Будь он король, или простой смертный, каждый радиолюбитель заполняет для каждого «контакта» почтовую открытку, указывая время и силу сигнала. Массовый обмен такими открытками — одно из ос¬новных занятий национальных об-ществ радиолюбителей.
Не все контакты, однако, оказываются столь невинными. Бил Коршэм, один из старейшин английских радиолюбителей, вспоминает об опасном происшествии, которое случилось с ним в конце тридцатых годов. «Я поддерживал контакт с молодым радиолюбителем-немцем. Жил он в замке. Мы учили друг друга своему языку по переписке. Мой приятель прислал мне экземпляр «Майн Кампф» и начал задавать всякие зондирующие вопросы, например, как далеко расположен от меня аэродром. Однажды к нам подкатил автомобиль размером в этот дом. Машина была из германского посольства. Из нее вылез шикарно одетый мужчина и вошел в мою «радиорубку». В наушниках звучала немецкая речь. «Вызывайте его», — сказал посольский мужчина. «Он оборвет меня, он же разговаривает с кем-то». «Я беру его на себя», — ответил этот мужчина. Тут-то я прозрачно намекнул ему о том, что Гитлера ни в грош не ставлю, и он уехал. Им были нужны предатели, а я им стать не собирался. Я поставил обо всем в известность кого надо».
Коршэм, которого в мире радио¬любителей называют «Дядя Вик» ("Uncle Vic" — по его позывным G2 UV), в свои 73 года все еще преисполнен энергичным духом пер¬вооткрывательства. По его словам, он начал увлекаться этим делом с 13 лет, когда с помощью радиосигна¬лов с берега на корабль был пойман убийца Криппеи, врач американского происхождения, который отравил в Лондоне свою жену и уничтожил ее труп. (Когда он пытался бежать морским путем вместе со своей секретаршей, у капитана судна возникли подозрения и он связался со Скотлэнд Ярдом). Коршэм стал телеграфистом, потом попал в Королевские саперные войска, — «Мне было так здорово в кабине перехвата, девушки меня не интересовали; пока другие были на танцах, я сигналил». Свою первую лицензию он получил в 1919 г. «Вернувшись из армии, мы стали для Общества радиолюбителей Лондона как заноза. Это было сборище седобородых старцев, которых интересовали одни только заседания, да чтения научных докладов. Мы же хотели контактов с другими любителями». В 1921 г. Коршэм стал одним из первых англичан, осуществивших трансатлантический контакт с помощью примитивной аппаратуры: тушь в качестве сопротивления и конденсаторы, сделанные из станиолия.
Не без некоторого удовольствия, так как в свои рабочие часы он был почтальоном, вспоминает он давние сражения с Министерством связи, утверждая, что дорогу коротковолновым коммуникациям проложили радиолюбители. «Нам отдали короткие волны, поскольку Министерство считало, что они ни на что не годны. Мы показали им, что для того, чтобы пересечь Атлантический океан, совсем не требуется большая станция. Мы дали первое тому свидетельство, и это стало началом конца эпохи длинных волн. Дело было в руках у нас, и мы были намерены расширять свои горизонты. А Министерство связи хотело, чтобы мы пользовались только установленными радиостанциями». До наступления эры Би-Би-Си местные клубы радиолюбителей вели каждую субботу свои музыкальные передачи: оперные арии в исполнении Галли-Курчи или церковные хоры. У Коршэма есть открытка от слушателя из Вест-Хэмпстеда в Лондоне: сигнал «силен, но прерывист». Когда в начале 20-ых годов начала работать первая официальная радиостанция в Англии — «2LO», любителям было отведено время раз в неделю, а в 1924 г. Билл Коршэм бросил перчатку, передав по радио, что назрела необходимость для связи с Австралией. Это было прямым нарушением ограничений, наложенных Министерством связи. Многие любители, испугавшись, что Министерство закрутит гайки, вышли из эфира, но ничего не про-изошло, и через несколько месяцев любители проложили дорогу к антиподам. Коршэм был назначен диспетчером секции радиопередач и ретрансляции Королевского общества. В этой должности он отверг просьбу правительства в 1926 г. о том, чтобы воспользоваться любительскими частотами. «И не только потому, что я, молодой почтальон, был за всеобщую забастовку, — говорит он, — я просто считал, что радиолюбительство не должно быть связано с политикой».
Самой яркой легендой у радиолюбителей остается возможность наткнуться на сигнал бедствия, что тоже обыграл в своем бессмертном скетче Хэнкок, изображая радио¬любителя, который пытается ловить сигнал бедствия с тонущего судна в то время, как его хозяйка рвется в дверь, требуя платы за квартиру. Но такие моменты бывают редко, хотя во время землетрясения в Манагуа в 1971 г. их единственным контактом с внешним миром был радиолюбитель. Билл Коршэм вспоминает, как он напал на сообщение о каком-то землетрясении, которое было зарегистрировано в Виллесдене, и как передал это известие в местную газету. Характерно, что он помнит название газеты, но не название той страны, где произошло землетрясение. У радиолюбителей такие случаи, когда детали заслоняют общее содержание, бывают очень часто.
Такие несоответствия — плоть и кровь радиолюбительства, и они безусловно будут иметь место и при теперешней более легкой жизни за счет транзисторов, ретрансляцонных станций и радиолюбительского спутника ОСКАР-6. Коршэм считает, что лучшая пора для этого хобби скорей всего миновала. «Мы уже не можем завоевывать новые миры. Раньше нам приходилось сражаться за каждый дюйм. Самое интересное досталось нам. Но до сих пор остается радостное возбуждение, когда надеваешь наушники и входишь в чьи-то дома, в какой-то другой мир. Люди вызывают тебя 50 лет спустя и начинают с того, чем кончали когда-то — робкие юнцы, которым я некогда давал напутствие, ради-руют теперь уже стариками. Мои позывные что-то да значат в этом мире».
Однако не весь мир согласится с этим. На заседаниях Международного союза телекоммуникаций при ООН, распределяющего радиоволны, любители ведут отчаянную борьбу за то, чтобы уберечь свои частоты от посягательств государств «Третьего мира», которых заботит прежде всего установление своих национальных каналов, а не предоставление эфира радиолюбителям. Английские радиолюбители ведут службу надзора под названием, достойным серийной телепередачи «Поиски нарушителя». Нарушители получают письменные предупреждения, не всегда эффективные.
Любительское радио может причинять и неприятности — быть помехой для телетрансляции, и сами радиолюбители сурово осуждают за это своих завороженных собственным могуществом собратьев. Но все же несмотря на это любительское радио заслуживает, по-видимому, того, чтобы ему давали место в эфире. И Билл Коршэм,перебирая памятные реликвии в своем размерами со шкаф чулане у самодельного передатчика с довоенными бакелитовыми переключателями приводит причину — которую многие не осознают — того,почему столько людей по всем континентам продолжает выстукивать свои сигналы: «Знаете, ведь всегда найдется бедолага, застрявший в каком-нибудь поганом месте,у которого для компании есть один только старый приемник».
Эта статья была вперые опубликована в «Дейли Телеграф Мэгэзин», © «Дейли Телеграф»
